Немного мистики, господа.

С чего, как вы думаете, я тут пытаюсь петь при отключенном голосе? И здесь я не имею ввиду голос как вокальный талант. Голос как физическая способность — вот что сегодня отсутствует у больной меня.

Итак, с чего? И что?

Ответ прост и таинственен. Неделю назад я как раз застёгивала куртку, собираясь на пары, как мне в голову прилетела песня, которую я не слушала уже несколько лет. На первых порах я не заострила внимания, подумав, что опять сэкранировала чьё-то соседское радио. Только подойдя к автобусной остановке я осознала, что дважды пропела её от начала до конца. Слово в слово. Нота в ноту. Ну чешуя себе! — сказала я и спокойно двинулась дальше. К началу первой пары я уже пела её в полголоса, сознательно. Я бы даже сумкой в такт помахивала, не будь со мной тогда старенький «сиськоразделитель»(дабл сэнкс Рэмычу: за волшебное слово и за напоминание о том, что у меня оный есть).
Почему я вспомнила именно эту песню? Почему именно тогда? 
И как это связано с этой новой трактовкой «вторничных снов Камелии»?

Просто волшебство твоих губ
Для меня утратило смысл,
А мои безумия ты предавала.
Но была душа моя рада,
Ничего ей больше не надо,
И покой она вновь забывала.